- 2.8 Рейтинг
- 2148 Переглядів
В Козельщанском Рождество-Богородичном женском монастыре находится Козельщанская икона Божией Матери. Празднование образу совершается 5 марта (21 февраля по ст.ст.). Эта икона прославилась многими чудесами исцеления, к ней приходят люди просить о здоровье физическом, об исцелении душевном, о помощи в решении вопросов, связанных с состоянием здоровья, об обретении надежды, о терпении и мудрости, о сохранении семейного очага, с просьбами о замужестве, об усилении веры.
Характер письма иконы свидетельствует об её итальянском происхождении. В XVII веке икона принадлежала жене запорожского войскового писаря Сиромахи. По указу императрицы Елизаветы Петровны писарь был пожалован землями и, кроме того, императрица изъявила желание женить его на одной из своих фрейлин итальянского происхождения. Возможно, и иконописец, создавший Козельщанский образ, был из Италии. Характер письма иконы напоминает живопись иконы итальянской школы, современной той эпохе. Часть земли в Запорожье (Полтавская губерния), ставшая, по милости Государыни, родовым владением семейства Сиромахи, перешла по наследству к Павлу Ивановичу Козельскому (отсюда название села «Козельщина»), который, в свою очередь, по дарственной записи передал ее семье Капнистов. В доме одного из представителей этого семейства – графа Владимира Ивановича Капниста, проживавшего в селе Козельщино Полтавской губернии, и произошло чудо, получившее широкую огласку.
Икона всегда была известна как чудотворная – это отражают свидетельства самого графа В. И. Капниста. Еще задолго до того, как в знатной украинской семье графов Капнистов произошло удивительное чудо, приведшее к прославлению Козельщанской иконы Божией Матери, в графской фамилии установилось особо благоговейное почитание своей родовой святыни. Издавна существовал обычай молящемуся перед образом чистить ризу на иконе, протирая ее ватой или полотенцем. Особенно чудотворная икона помогала девушкам, прибегавшим к ней с мольбой, устроить свое семейное счастье.
В 1880 году в семействе графа Владимира Ивановича Капниста случилось большое горе: тяжко заболела старшая дочь графа Мария, воспитанница Полтавского института благородных девиц. Сначала болезни девушки не придали особого значения. Местный врач определил лишь незначительный вывих ноги от неправильного уклона в сторону и наложил гипсовую повязку. Спустя некоторое время Марию осмотрел харьковский хирург, также подтвердивший вывих. Этот врач надеялся уменьшить боль ноги при ходьбе путем ношения особого башмака со стальными пружинами, обхватывавшими ногу выше колена, однако больная так и не почувствовала облегчения.
После Пасхи графская дочь ощутила сильную боль и в другой ноге, искривившейся, как и первая. Граф Капнист снова обратился к доктору, который нашел вывих и в левой ноге и надел на эту ногу стальные пружины, посоветовав немедленно везти девушку на Кавказ для лечения минеральными водами и горным воздухом. Путешествие на Кавказ и лечение причинили Марии еще большие страдания, ее руки и ноги потеряли всякую чувствительность. При осмотре, кроме прежних повреждений организма, были выявлены также вывихи в плечевых суставах, в левом бедре и крайняя чувствительность в позвоночном столбе на всем его протяжении. Такая сильная степень болезни и неизвестность ее причины заставили Капнистов возвратиться домой.
В октябре 1880 г. граф Капнист поехал с больной дочерью в Москву, где он обращался к известнейшим докторам, но и они оказались бессильны перед этой таинственной болезнью. Последней надеждой уже отчаявшихся родителей был известный профессор доктор Шарко, практиковавший в Париже. Так как до его приезда в Москву оставалось продолжительное время, отец отпустил больную вместе с матерью в деревню, взяв с супруги слово привезти дочь в Москву, как только получит извещение о приезде профессора.
Характер письма иконы свидетельствует об её итальянском происхождении. В XVII веке икона принадлежала жене запорожского войскового писаря Сиромахи. По указу императрицы Елизаветы Петровны писарь был пожалован землями и, кроме того, императрица изъявила желание женить его на одной из своих фрейлин итальянского происхождения. Возможно, и иконописец, создавший Козельщанский образ, был из Италии. Характер письма иконы напоминает живопись иконы итальянской школы, современной той эпохе. Часть земли в Запорожье (Полтавская губерния), ставшая, по милости Государыни, родовым владением семейства Сиромахи, перешла по наследству к Павлу Ивановичу Козельскому (отсюда название села «Козельщина»), который, в свою очередь, по дарственной записи передал ее семье Капнистов. В доме одного из представителей этого семейства – графа Владимира Ивановича Капниста, проживавшего в селе Козельщино Полтавской губернии, и произошло чудо, получившее широкую огласку.
Икона всегда была известна как чудотворная – это отражают свидетельства самого графа В. И. Капниста. Еще задолго до того, как в знатной украинской семье графов Капнистов произошло удивительное чудо, приведшее к прославлению Козельщанской иконы Божией Матери, в графской фамилии установилось особо благоговейное почитание своей родовой святыни. Издавна существовал обычай молящемуся перед образом чистить ризу на иконе, протирая ее ватой или полотенцем. Особенно чудотворная икона помогала девушкам, прибегавшим к ней с мольбой, устроить свое семейное счастье.
В 1880 году в семействе графа Владимира Ивановича Капниста случилось большое горе: тяжко заболела старшая дочь графа Мария, воспитанница Полтавского института благородных девиц. Сначала болезни девушки не придали особого значения. Местный врач определил лишь незначительный вывих ноги от неправильного уклона в сторону и наложил гипсовую повязку. Спустя некоторое время Марию осмотрел харьковский хирург, также подтвердивший вывих. Этот врач надеялся уменьшить боль ноги при ходьбе путем ношения особого башмака со стальными пружинами, обхватывавшими ногу выше колена, однако больная так и не почувствовала облегчения.
После Пасхи графская дочь ощутила сильную боль и в другой ноге, искривившейся, как и первая. Граф Капнист снова обратился к доктору, который нашел вывих и в левой ноге и надел на эту ногу стальные пружины, посоветовав немедленно везти девушку на Кавказ для лечения минеральными водами и горным воздухом. Путешествие на Кавказ и лечение причинили Марии еще большие страдания, ее руки и ноги потеряли всякую чувствительность. При осмотре, кроме прежних повреждений организма, были выявлены также вывихи в плечевых суставах, в левом бедре и крайняя чувствительность в позвоночном столбе на всем его протяжении. Такая сильная степень болезни и неизвестность ее причины заставили Капнистов возвратиться домой.
В октябре 1880 г. граф Капнист поехал с больной дочерью в Москву, где он обращался к известнейшим докторам, но и они оказались бессильны перед этой таинственной болезнью. Последней надеждой уже отчаявшихся родителей был известный профессор доктор Шарко, практиковавший в Париже. Так как до его приезда в Москву оставалось продолжительное время, отец отпустил больную вместе с матерью в деревню, взяв с супруги слово привезти дочь в Москву, как только получит извещение о приезде профессора.
В феврале 1881 г. в имение Капнистов была доставлена телеграмма о возвращении Шарко. Графиня, решив ехать на следующий день, сказала дочери, указывая на семейный образ Пресвятой Богородицы: «Маша, завтра мы едем в Москву, возьми этот образ Божией Матери, почисть его ризу и покрепче помолись пред нашей Заступницей. Проси Матерь Божию, чтобы помогла нам благополучно совершить путь и излечить твою болезнь». Мария, с помощью матери, протерла чудотворный образ и излила пред святым ликом Пресвятой Богородицы всю скорбь и отчаяние своей души. Усердная, пламенная молитва девушки была тотчас услышана. Она сразу почувствовала силу в руках и ногах и громко закричала: «Мама! мама! я чувствую ноги! Мама, я чувствую руки». Больная сорвала металлические упорки и бинты и стала совершенно свободно ходить по комнате. Немедленно был приглашен приходской священник и совершен благодарственный молебен перед образом Божией Матери. Радостное событие сделалось скоро известным не только в окрестных селах, но и в самой Москве. По особому промыслу Божию, благоволившему прославить новую чудотворную икону, графиня с выздоровевшей дочерью поехали в Москву, взяв с собой святой образ Божией Матери. Народ стал стекаться сначала в номер гостиницы, где остановилось семейство, а потом в церковь, куда перенесли икону. От образа там произошло еще несколько исцелений.
По возвращении Капнистов в Козельщину, хранить далее икону в доме не было возможности, так как вся окрестность уже знала о чудесных исцелениях, совершившихся в Москве, и толпы народа собирались для поклонения образу. Тогда граф, с разрешения Высокопреосвященного Иоанна, архиепископа Полтавского, 23 апреля 1881 г. торжественно перенес икону в специально устроенную временную часовню на территории имения. Каждый день с раннего утра не умолкало пред образом молебное пение и чтение акафистов. В 1882 году в Козельщине для святого образа был построен храм, а 1 марта 1885 г., определением Святейшего Синода, здесь была учреждена женская община, преобразованная в женский монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы в феврале 1891 года.
Драматичной была дальнейшая судьба Марии Капнист: после исцеления она дала Богу обет безбрачия, но позже вступила в брак, в котором стала матерью двух детей (сына и дочери), однако не была счастлива: ее супруг оказался алкозависимым и умер безвременно. Выйдя впоследствии замуж за известного геолога и общественного деятеля Петра Армашевского, она горячо любила его, но в 1919 г. он был расстрелян большевиками, и в 1920 г. вдова попыталась найти убежище в Одессе. Здесь она сняла комнату у протоиерея кафедрального собора Александра Введенского, который духовно опекал беженку и в 1921 г. предал ее погребению после скоротечной болезни и мирной христианской кончины (им записаны и цитировавшиеся выше воспоминания Марии Владимировны).
Козельщанская икона относится к иконописному типу одигитрия. Богомладенец полулежит на руках Девы Марии, в правой руке он держит крест. На столике рядом с изображением помещены чаша и лжица, как символ таинства причастия. Чтимый список Козельщанской иконы находится в Успенском соборе города Хельсинки. Изначально он принадлежал праведному Иоанну Кронштадтскому и был подарен как молитвенное благословение родителям тяжелобольной девочки. До 1940 года икона хранилась в Выборге, а затем была перенесена в Хельсинки. В июне 2010 года икона была украдена из собора вместе с драгоценностями, которые приносили к ней верующие в благодарность за чудотворения. В 2011 году икона была найдена и после реставрации в Ново-Валаамском монастыре возвращена на своё место перед солеей у северной стены собора.
Драматичной была дальнейшая судьба Марии Капнист: после исцеления она дала Богу обет безбрачия, но позже вступила в брак, в котором стала матерью двух детей (сына и дочери), однако не была счастлива: ее супруг оказался алкозависимым и умер безвременно. Выйдя впоследствии замуж за известного геолога и общественного деятеля Петра Армашевского, она горячо любила его, но в 1919 г. он был расстрелян большевиками, и в 1920 г. вдова попыталась найти убежище в Одессе. Здесь она сняла комнату у протоиерея кафедрального собора Александра Введенского, который духовно опекал беженку и в 1921 г. предал ее погребению после скоротечной болезни и мирной христианской кончины (им записаны и цитировавшиеся выше воспоминания Марии Владимировны).
Козельщанская икона относится к иконописному типу одигитрия. Богомладенец полулежит на руках Девы Марии, в правой руке он держит крест. На столике рядом с изображением помещены чаша и лжица, как символ таинства причастия. Чтимый список Козельщанской иконы находится в Успенском соборе города Хельсинки. Изначально он принадлежал праведному Иоанну Кронштадтскому и был подарен как молитвенное благословение родителям тяжелобольной девочки. До 1940 года икона хранилась в Выборге, а затем была перенесена в Хельсинки. В июне 2010 года икона была украдена из собора вместе с драгоценностями, которые приносили к ней верующие в благодарность за чудотворения. В 2011 году икона была найдена и после реставрации в Ново-Валаамском монастыре возвращена на своё место перед солеей у северной стены собора.